Могучая кучка

«Могучая кучка» (Балакиревский кружок, Новая русская музыкальная школа) – творческое содружество русских композиторов во главе с М. А. Балакиревым, сложившееся в конце 1850-х – начале 1860-х гг. в Санкт-Петербурге.
Поначалу «Могучая кучка» была вольным объединением одарённых любителей, однако ор-ганизаторский талант и музыкальная эрудиция Балакирева обусловили быстрый профессиональный рост членов кружка. Помимо Балакирева в «Могучую кучку» входили А. П. Бородин, Ц. А. Кюи, М. П. Мусоргский, Н. А. Римский-Корсаков, примыкали к ней А. С. Гуссаковский, H. H. Лодыженский, Н. В. Щербачёв, со временем отошедшие от ком-позиторской деятельности.
Образное наименование «Могучая кучка» дал идеолог кружка В. В. Стасов в статье «Славянский концерт г. Балакирева», посвященный концерту в честь славянских делегаций на Всероссийской этнографической выставке в 1867 г.). «Сколько поэзии, чувства, таланта и умения есть у маленькой, но уже могучей кучки русских музыкантов», – писал критик.
Термин «Новая русская музыкальная школа» предложен самими композиторами «Могучей кучки» в знак преемственности с искусством старших мастеров – М. И. Глинки и А. С. Даргомыжского. Тесно связана с «Могучей кучкой» была Л. И. Шестакова (сестра Глинки и пропагандист его сочинений).
Участники кружка видели своей целью воплощении русской национальной идеи в музыке. В реализации национально-эстетических принципов, провозглашённых идеологами содружества Стасовым и Балакиревым, наиболее последовательным был М. П. Мусоргский, меньше других — Ц. А. Кюи. Участники «Могучей кучки» систематически записывали и изучали образцы русского музыкального фольклора и русского церковного пения. Результаты своих изысканий в том или ином виде они воплощали в сочинениях камерного и крупного жанра, особенно в операх, среди которых «Царская невеста»и «Снегурочка» Римского-Корсакова, «Хованщина» и «Борис Годунов» Мусоргского, «Князь Игорь» Бородина. Интенсивные поиски национальной самобытности в «Могучей кучке» не ограничивались аранжировками фольклора и Богослужебного пения, но распространились также и на драматургию, жанр (и форму), вплоть до отдельных категорий музыкального языка (гармония, ритмика, фактура и т. д.).
Первоначально в составе кружка были Балакирев и Стасов, увлечённые чтением Белинского, Добролюбова, Герцена, Чернышевского. Своими идеями они вдохновили и молодого композитора Кюи, а позже к ним присоединился Мусоргский, оставивший чин офицера в Преображенском полку ради занятий музыкой. В 1862 году к балакиревскому кружку примкнули Н. А. Римский-Корсаков и А. П. Бородин. Если Римский-Корсаков был совсем молодым по возрасту членом кружка, взгляды и музыкальный талант которого только начинали определяться, то Бородин к этому времени был уже зрелым человеком, выдающимся учёным-химиком, дружески связанным с такими гигантами русской науки и искусства, как Менделеев, Сеченов, Ковалевский, Боткин, Васнецов.
Собрания балакиревского кружка протекали всегда в очень оживлённой творческой атмосфере. Члены этого кружка часто встречались с писателями А. В. Григоровичем, А. Ф. Писемским, И. С. Тургеневым, художником И. Е. Репиным, скульптором М. М. Антокольским. Тесные, хотя и далеко не всегда гладкие связи были и с Петром Ильичом Чайковским.
Центром музыкально-просветительской деятельности «Могучей кучки» явилась Бесплат-ная музыкальная школа (создана в 1862 по инициативе Балакирева и Г. Я. Ломакина), в концертах которой исполнялись произведения членов кружка и близких по направлению русских и зарубежных композиторов.
В 70-х годах «Могучая кучка» как сплочённая группа перестала существовать. Деятельность «Могучей кучки» стала эпохой в развитии русского и мирового музыкального искусства.
Деятельность «Могучей кучки» – важнейший этап в развитии русской музыки, определивший её пути в конце 19 – начале 20 вв. Её высшие достижения связаны с жанром оперы («Борис Годунов» и «Хованщина» М. П. Мусоргского, «Князь Игорь» А. П. Бородина, «Псковитянка», «Снегурочка» и «Садко» Н. А. Римского-Корсакова). В симфоническом творчестве композиторов «Могучей кучки» важную роль выполняют программно-изобра-зительные и жанровые элементы (симфонии Бородина и М. А. Балакирева; симфонические произведения Римского-Корсакова). В камерном вокальном творчестве психологизм и по-этическая одухотворённость сочетаются с острой жанровой характерностью, драматизмом. В камерных инструментальных жанрах произведения выдающейся художественной ценно-сти были созданы только Бородиным (2 струнных квартета, фортепианный квинтет). В об-ласти фортепианной музыки образным своеобразием отличается фантазия «Исламей» Бала-кирева, глубиной, оригинальностью замысла и совершенством воплощения – цикл «Картин-ки с выставки» Мусоргского.
Опора на фольклор (включая вновь открытые былинные напевы, календарные и другие обрядовые песни), знаменный распев, напевы паралитургических стихов, стилизация (вслед за Глинкой) интонаций и ритмов восточной музыки обусловили особенности музыкального языка наиболее одарённых представителей «Могучей кучки» – А. П. Бородина, М. П. Му-соргского, Н. А. Римского-Корсакова. Модализмы (в т. ч. симметричные лады), сложные метры, гармоническая и тембровая колористика, другие особенности ритма, гармонии и музыкальные формы, не вписывавшиеся в эстетические стереотипы западно-европейской классико-романтической музыки и прочно вошедшие в арсенал членов кружка, стали знаком национального своеобразия русской композиторской школы, способствовали её миро-вому признанию, оказав влияние, в частности, на французских композиторов. Принципы гармонизации народных песенных мелодий были выработаны Балакиревым в сборнике «40 русских народных песен» (на основе собств. записей, сделанных во время поездки по Волге с поэтом Н. В. Щербиной в 1860 г.).
Новаторская устремлённость членов «Могучей кучки» сближала их с западно-европейскими романтиками – Г. Берлиозом, Ф. Листом. Считая истоком всей новой музы-ки творчество Л. ван Бетховена, они (особенно Ц. А. Кюи, систематически выступавший в печати) односторонне негативно и предвзято оценивали муз. наследие добетховенского периода, итальянскую оперу, творчество Р. Вагнера. В рус. муз. жизни 1860-х гг. «Могучая кучка» находилась в конфронтации с Русским музыкальным обществом и Санкт-Пе-тербургской консерваторией (во главе с А. Г. Рубинштейном).
К середине 1870-х гг. «Могучая кучка» распалась, что в большой мере было вызвано внутренними творческими расхождениями, естественным самоопределением композиторов кружка и лишь отчасти – душевным кризисом М. А. Балакирева, его временным отходом от активного участия в музыкальной жизни.
Деятельность «Могучей кучки» стала эпохой в развитии русского и мирового музыкального искусств. С «Могучей кучкой» преемственно связан Беляевский кружок.